Азат Валиев .Слушай рок, жуя сырок, или «Кипучий случай» вам в уши

В нашей стране всегда ценили и слушали песни для думающей публики. Смысл текстов всегда находил отклик в сердцах. Сейчас с такими песнями явный дефицит. Исправить положение к лучшему взялась рок-группа с негрустным репертуаром и не менее нетривиальным названием «Кипучий случай».
Чем берут? Дерзким юмором, веселыми ритмичными мелодиями, иронией, сарказмом и неуемной сатирой, что лишний раз подчеркивает, что шутить над этим миром можно и нужно.
Автор песен и фронтмен группы Азат Валиевв интервью нашему журналу рассказал, как непросто бывает создавать тексты и мелодии, чтобы не прослыть чьей-то тенью.

Азат Валиев, фротмен «Кипучий случай». Фото Анна Добрачева.

Пару слов о группе, и почему именно «Кипучий случай»?

Это словосочетание, на мой взгляд, отражает то, о чем мы поем. А тут и идиома была не занята, и отражает все как надо, ну и, в конце концов, с панковским душком, но без призывов лезть на баррикады. Мы патриоты своей страны, и не всякая подача должна нести призыв. У нас концепция кардинально иная: с одной стороны, название доступно для восприятия, а с другой, его смысл все-таки глубже. Философски надо ко всему относиться. И с юмором, как максимум и минимум.

Что или, может, кто повлиял на становление тебя как музыканта?

Русский рок 90-х, 2000-х. Все те, которых мы слушали в то время.

Были в жизни моменты, когда приходилось глушить свое призвание и оставаться вне творчества?

Скорее было абсолютно противоположное. Бросить все и заняться музыкой. В стиле рок мне нравится то, что им можно гореть до гробовой доски, и не важно, в каком возрасте ты к этому пришел. Это не поп-индустрия, где приходится, если ты возрастной исполнитель, накладывать задницу под штаны. Самые известные рок-музыканты занимаются творчеством, музыкой на протяжении всей сознательной жизни – со школы или со студенческой скамьи. Зачастую их восприятие реальности отличается от моего, а слушатель – это обычно не только тот, который проживал жизнь, схожую с жизнью рокера или представителя культуры андеграунда. Зачастую, рок-музыкант, в классическом его восприятии, никогда не был внутри каких-либо процессов, я имею в виду, например, внутри государственной машины или госкорпорации, а я был, и несмотря на распространенное мнение, там такие же люди и им нравится повествование на их языке. Это огромнейшее количество потенциальной целевой аудитории, у которой с чувством юмора вообще все в порядке. Отрицательных персонажей везде предостаточно. А где их нет? Вот написали мы песню «Москвичи», она о том, как встречают гостей из головного офиса в регионах, вряд ли классический рок-музыкант достаточно точно смог бы описать этот процесс. Все об этом знают, но никто об этом не поет, и не потому, что не принято, а потому, что среди тех, кто вовлечен в эти процессы, нет рок-музыкантов. А мы хоть уже не там, но описали как очевидцы, вывернули штаны наизнанку, так сказать. Как правило, музыканты, глядя на госструктуру со стороны, пытаются создать отрицательный образ персонажей, облеченных властью. Конечно, в таких местах достаточно ярко выражается минусовая человеческая сущность: интриги, услужливость, инстинкт самосохранения, необходимость сохранить работу, упоение властью и т. д. Но я уверен, тот, кто готов виртуально проехать по таким категориям людей катком, вел бы себя так же, а скорее всего, даже гораздо хуже. Власть. Не всякий может противостоять этому соблазну.

За тексты в группе отвечаешь ты. Как ты оцениваешь эту свою работу? И если плохо, стал бы сейчас что-то менять?

Сегодня я к этому процессу отношусь более ответственно. У меня есть претензии к себе за то, что было написано, скажем, до 2020 года. Не ко всему, конечно, но есть. Для того чтобы это понять, надо было выйти из тени и выпустить эти треки в массы. Выпустил, осознал. Когда ты делаешь тот или иной трек, зачастую нет понимания, выстрелит он или нет. Чтобы это понимание как-то пришло, нужно научиться это осознавать уже на интуитивном уровне, поэтому надо набраться опыта. И я не из той категории людей, которые на чужих ошибках учатся. Меня мои-то ошибки не всегда уму-разуму учат. Поэтому, чтобы это ощущать, надо обязательно выпустить песню и получить обратную связь. Мне кажется, по-другому это не работает. Уверен, у каждого музыканта есть треки, за которые ему, ну скажем так, несколько неудобно. Есть такое крылатое выражение: «поет он, а стыдно мне». И у меня они есть.

У вас вышел альбом. Расскажите про него..

Да, вышел, но основное количество песен в нем – то, что уже было размещено за последние два года на стриминговых площадках. Здесь мы подтянули звучание и исключили для себя путь ремастеринга. Поэтому так получилось. Естественно, из того, что мы удалим, все равно где-то останется на просторах интернета в старом звучании, ничего с этим не поделаешь. Мы выбрали треки, которые прошли проверку временем и понравились большинству нашей аудитории, но качественно их переработали.

Претендуете на мировую славу?

Всегда было интересно, чем руководствуется тот или иной авторский проект, когда откровенно копирует кого-то. У нас же много таких групп. Просто мне кажется, что большинство авторских проектов так или иначе стремится к «привет, Олимпийский». С другой стороны, если к этому не стремиться, зачем тогда все затевать. В начале пути чаще всего проект достаточно долго не приносит дивидендов, ты в него все равно больше вкладываешь, чем получаешь. И копирование кого-то, не понимаю – в чем тут смысл. Скажем, группа «Ленинград». В какой паб теперь ни зайди, велика вероятность, что наткнешься на парней в аляпистой одежде с трубой или с тромбоном в зубах. И ладно бы каверили себе, ни на что особо не претендуя, так ведь они свою авторскую музыку под это подгоняют. Никому не нужен второй Шнур, его одного вполне достаточно. Почему в свое время зашли те, кто зашли, о которых теперь не принято упоминать? – это группы, которые в свое время предложили что-то выбивающееся из того, что транслировалось везде и повсеместно, что-то новое. А группа «Пикник»… мне, честно, тяжело их воспринимать. Но есть огромное количество людей, которые их любят и с удовольствием слушают. А все потому, что у Шклярского необычный голос. Кто еще так поет? Я не знаю и не слышал. Хотя наверняка есть такие, но второй Шклярский никому не нужен. Кроме Стаса, конечно. Он как раз нужен.

Понятно, что по этой моей логике пора бы запеть по-другому. Я считаю, что сейчас дефицит музыки для думающей публики, у нас в стране всегда слушали текст.

И опять-таки в репертуаре нашей группы разная музыка, и у нас нет однообразия. Регги и альт-рок, синти-рок, рокопопс, панк, фолк, губные гармошки, волынки, рингтоны начала 2000-х, да чего только нет. Нам даже предложили назвать направление, в котором мы работаем, – «стендап-рок». И это забавно.

Писать песни нужно, когда пишутся, или все же стараться, даже через силу, реагировать на актуальные темы?

Писать нужно, когда пишется. Или, как сказал Хемингуэй: «Пиши пьяным, редактируй трезвым». Реакция на актуальные темы – это, наверное, про стремление хайпануть. У нас так не получается. Пока мы делаем трек, время, как правило, потеряно. Два года во время «пандемийных манипуляций» меня все тащило к этой теме, пару песен про это написал. Но пока одну из них делали, вирус кончился. Поэтому своевременно реагировать на актуальную тему у нас не выходит. С запозданием, да. Тот же трек «Ева», ему уже года 2-3, а тема в настоящее время стала актуальной.

Как тебе современная музыка?

Честно говоря, иногда попадается то, на чем останавливаешься. Но в основном, это не наше отечественное.

Азат, один в поле, конечно, воин, но расскажите о вашей команде, кто это вообще – «Кипучий случай»? При вашей философии не хотелось бы даже применять такое понятие, как проект.

Очень своевременный вопрос. Я, безусловно, молодец, но без этого человека мои творческие пути ни к чему бы не привели. Это Егор Коромыслов. Наш аранжировщик и мастер музыкальных идей. Хочу отметить нашего мастера из Белоруссии Дениса Шишкина, человека, который имеет свою точку зрения и метафизический взгляд на звукотехнику. Илья Глызин, наш сопродюсер, который нас тащит вперед, а мы с удовольствием и безудержным энтузиазмом вместе «тащимся». И, конечно, мой коллектив музыкантов. Каждый внес свой вклад в то, что мы сегодня гордо называем КС.