Интервью Николая Николаевича Гурьева

Яверю, что мы создадим силу, которая объединит все фонды, ассоциации и подразделения в единый кулак»

Героем одной из обложек первого выпуска нашего журнала является Николай Николаевич Гурьев, президент Фонда поддержки ветеранов боевых действий Управления специальных операций «С», соучредитель журнала FSBeauty, бизнесмен, капитан в отставке, ветеран Управления «С» («Смерч») ЦСН ФСБ России, благотворитель, общественный деятель, соорганизатор мероприятий, эксперт по безопасности.

Инстаграм @fondsmerch_
Почта fondsmerch@yandex.ru

Мы задали Николаю Гурьеву несколько вопросов о фонде, ценностях, преодолениях и дальнейших планах.

– Николай Николаевич, расскажите о Фонде «С». Какие основные задачи он выполняет?

– Фонд нацелен на оказание помощи семьям наших погибших товарищей, которые служили в Управлении «С». Но судьба так складывается, что мы принимаем участие в оказании помощи семьям других подразделений, таких как Управление «А» («Альфа»), Управление «В» («Вымпел»), Управление «К» («Кавказ»). Это подразделения, которые входят в состав Центра специального назначения ФСБ России. Я в прошлом сам офицер ЦСН ФСБ России и душой болею за наших боевых товарищей.

Также Фонд «С» проводит различные массовые мероприятия, направленные на популяризацию и воспитание патриотизма у молодежи и граждан нашей страны. Мы охотно участвуем в благотворительности, оказываем не только финансовую, но и психологическую, юридическую, социальную помощь нашим ветеранам. Многие, кто большую часть своей жизни посвятили защите Родины, выйдя на пенсию, не могут устроиться на работу и найти себя на гражданке. Мы по возможности берем на себя ответственность по трудоустройству наших ветеранов.

– Занимаясь оказанием различной помощи сотрудникам, семьям, ветеранам, какие трудности вы испытываете?

– Самая большая трудность, которую мы испытываем, – это взаимодействие с подразделением. Эта проблема касается не только Фонда «С» – она касается и других фондов. Часто идет некое подковерное противодействие, плетутся интриги. Вроде мы делаем благое дело, вроде хотим разгрузить подразделение, чтобы оно занималось непосредственно своим прямым делом – выполнением боевых задач, но понимания нет. Я не говорю – кричу о том, что надо общественную нагрузку переложить на фонды, на ветеранские организации. Ведь это и работа с вдовами, ветеранами, детьми. Это различные массовые мероприятия памяти наших погибших друзей. Это большая финансовая нагрузка. Это большой пласт работы, которым и должен заниматься фонд, а не люди, которые постоянно на оперативных заданиях и в бесконечных командировках.

К сожалению, есть горе-руководители в подразделениях, которые не хотят, именно не хотят взаимодействовать. И в большинстве случаев это их личные амбиции, которые они прикрывают своей значимостью. За счет наших погибших братьев пытаются заработать себе так называемые бонусы. Мол, смотрите, какой я молодец, все делаю сам. Если бы это еще соответствовало действительности, то пускай делает, но на деле это чистой воды профанация и спекуляция памятью. Некоторые руководители, несмотря на то, что имеют боевые награды, просто боятся. Боятся за свое, как им кажется, теплое место.

Вот пример: недавно от covid-19 умер наш ветеран, боевой товарищ (царствие ему небесное). У покойного была последняя воля, которую его последователи, его боевые товарищи, должны в лепешку разбиться, но выполнить. И просьба-то вполне реальная. Человек, боевой офицер, полковник хотел лишь, чтобы его похоронили недалеко от его павших братьев по оружию возле Аллеи Славы на Николо-Архангельском кладбище. Так получилось, что он служил в нашем подразделении, а на пенсии работал в фонде дружественного подразделения, где занимался общественной деятельностью.

Когда я узнал, что он умер, тут же включился в работу и начал выяснять, кто занимается похоронами ветерана, для того чтобы оказать помощь с захоронением и поддержать его семью в столь скорбное для них время. И оказалось, что похоронами занимается его супруга. Не ветеранская организация, в которой он состоял и трудился, не подразделение, в котором он служил, а супруга. Абсурд! Позор! Безразличие! Если погибает сотрудник при исполнении, то его похоронами и поддержкой семьи занимается непосредственно система, в которой он служил, фонды охотно выделяют средства и пытаются всячески зафиксировать свое присутствие, чтут его память, проводя различные мероприятия. Но если умирает ветеран, который, кстати, тоже отдал свою жизнь Родине, и не менее заслуженный; который не виноват, что смерть его застала в мирное время, о нем просто забывают, и он фактически никому не нужен. А если он уволился лет десять назад, то и молодые сотрудники о нем знать не знают. Вот и получается, что похоронами занимается супруга, а последняя просьба остается без внимания.

Повторю, что это абсурд, позор и безразличие. Я посчитал своим долгом поднять всех на уши, обратился к ветеранам, которым небезразлично, обратился к действующим сотрудникам, которые так же работают за дело чести. Мы сделали все, чтобы исполнить последнюю волю, достойно и с чувством выполненного долга проводить нашего боевого брата в последний путь.

Вот и получается, что работа фонда важна и необходима. Ведь каждый сотрудник когда-то станет ветераном и захочет внимания, захочет, чтобы его иногда вспоминали, поддерживали и не забывали о нем, захочет ощущать надежное плечо, которое всегда окажет ему помощь и не бросит его на гражданке, что бы ни случилось. Захочет посидеть за столом со своими боевыми друзьями и повспоминать лихие времена службы.

И я хочу сказать молодому поколению, которое сейчас несет службу в столь элитных подразделениях нашей великой страны: всегда чтите и помните своих предшественников и не относитесь к ветеранам, как к списанному товару. Когда-то вас это тоже коснется, и вы так же с головой окунетесь в этот мир. А горе-руководители навсегда останутся руководителями. Боевой офицер, который чтит память и всегда готов прийти на помощь, никогда не назовет такого руководителя командиром. Потому что звание «командир» нужно заслужить уважением личного состава. А интригами и боязнью за свое теплое место уважения не заслужишь никогда.

– Известно, что у вас были проблемы с законом и вы даже побывали в колонии. Как проходили этот путь и какое напутствие дали бы своим коллегам, товарищам, чтобы избежать подобного?

– Да, я действительно когда-то оступился. В одночасье из боевого офицера, служащего в элитном спецподразделении, оказался уголовником. Не буду вдаваться в подробности совершенного мною деяния, а лишь скажу, что тогда мой идеальный мир перевернулся с ног на голову. Я оказался по другую сторону закона. Теперь я не защищал закон, а стал его очередной жертвой. В спецподразделении ты борешься с терроризмом в различных сферах его проявления. А тут я попал в камеру к тем, против кого еще вчера воевал, к тем, кто сидит по статье «Терроризм».

Первые восемь месяцев я провел в знаменитой Бутырской тюрьме. Отвратительное место, я вам скажу. Сама атмосфера в этой тюрьме очень тяжелая. Чувствуется негативная энергетика этого заведения. Стены буквально пропитаны болью людей. За восемь месяцев в Бутырке я ощутил на себе все ее «прелести». Бессонница, ослабленный иммунитет, нервозность, ужасная еда, постоянные драки, обыски, интриги, негатив сокамерников, переживание за своих близких, душ раз в неделю, бесконечные допросы, угрозы, что мне дадут по полной…

Есть ощущение, что ты как будто умер, но иногда можешь спускаться на землю, чтобы узнать, как живут твои родные, близкие, друзья, – и то по переписке. Там, за стенами, ты бы горы свернул, а тут чувствуешь свою беспомощность, сжатость. Мне казалось, что, побывав на войне, я уже прошел свой самый сложный жизненный путь. О, как я ошибался тогда!

Расскажу одну историю, которая со мной произошла именно в Бутырке. Как-то вечером мне сообщили, что умерла моя родная сестра. Я, конечно, сильно был расстроен, но старался держаться. Утром меня повезли в суд на продление содержания под стражей. В суде я узнал, что утром разбился на машине мой родной старший брат и вместе с ним погиб его сын, мой племянник, которому было на тот момент четыре года.

Это был шок! Я ничего не понимал, мысленно отключился. Мне было все равно, что происходит вокруг. Мое сознание пыталось принять случившееся, но разум не позволял дать волю чувствам. Я держался, как мог, и нервы были на пределе. В один день хоронили троих близких мне людей, а я не мог быть рядом, не мог помочь, поддержать, взять на себя ответственность. Был скован по рукам и ногам. Это чувство буквально убивало, я почти был сломлен. Плакать не хотелось, но слезы текли из глаз.

Этот случай сильно закалил меня. Я как будто надел броню, взял щит и под обстрелом начал двигаться вперед. А цель была – как можно быстрее выйти из этого чертова места. Через восемь месяцев меня перевели на другой централ, в котором я пробыл еще 68 суток. После чего благополучно отправился в колонию. Там возглавлял отряд из 117 человек. У меня была официальная должность заведующего хозяйством (завхоза).

В колонии я пробыл один год и один месяц. За это время было сделано много хорошего, в том числе лично мною были организованы и проведены два турнира по футболу среди отрядов. Конечно, всего того, что происходило, в статье журнала не расскажешь, да оно, наверное, и не надо.

В заключение хочу сказать всем мужчинам, а своим боевым братьям напомнить, что в тюрьме, на войне, в жизни ты должен быть сильным. Всегда оставаться человеком при любых обстоятельствах. Не предавать себя, свои жизненные и нравственные принципы. Ни перед кем не преклоняться и стоять до конца в своих решениях. Всегда бороться за справедливость и не искать выгоду в горе других людей. Тогда ты везде, в том числе и в тюрьме, будешь иметь уважение. Настоящий офицер всегда и при любых обстоятельствах будет предан своему делу, никогда не примет другую сторону, всегда будет верен долгу и чести. Как поется в одной хорошей песне: «Перед Родиной на одно колено и ни перед кем на два».

– Скажите, что сподвигло вас заниматься общественной деятельностью в сфере госбезопасности?

– Ни в коем случае не держу зла на систему, которая меня определила в места не столь отдаленные. В какой-то степени даже благодарен ей за столь важный урок. Я всегда отличался хорошими организаторскими способностями, красноречивостью. К тому же слишком много отдал системе сил и здоровья, чтобы вот так просто уйти. Зная проблемы взаимодействия ассоциаций и фондов изнутри и понимая, какие трудности испытывают ветераны, вдовы, решил создать Фонд «С», набрать команду и начать в нем проводить работу в более современном ключе.

Благодаря Фонду «С» при взаимодействии с различными организациями, в том числе и коммерческими, проводятся различные культурные мероприятия, премии на лучших площадках Москвы. Семьи погибших сотрудников и ветераны имеют возможность получать лечение в лучших клиниках страны, выезжать на отдых к морю.

На данный момент на попечении Фонда «С» тринадцать семей погибших сотрудников – не только те, мужья которых погибли при исполнении воинского долга, но и те, которые умерли от различных болезней, находясь на службе. Это важно! Потому что о них вспоминают в последнюю очередь и по какой-то неведомой мне причине не оказывают должного внимания. Все семьи получают денежное пособие, которое помогает им чувствовать заботу и надежное плечо, которое всегда рядом.

Не так давно совместно с командой профессионалов при поддержке благотворительного Фонда «С» был учрежден глянцевый журнал нового формата FSBeauty (переводится как «сила, здоровье, красота»). Журнал для свободных, сильных и красивых. Издание приковало внимание общественности, не успев появиться. Это связано с тем, что мы решили соединить, казалось бы, несовместимые вещи. Мы хотим, находясь в глянцевых просторах моды, стиля и красоты, нести в массы информацию не только о гражданских людях, но и о сильных и отважных мира сего. Здесь я говорю именно об увековечивании памяти погибших сотрудников и их семей, ветеранов. Ведь так важно помнить людей, отдавших свою жизнь служению нашей великой стране.

Очень хочется, чтобы взаимодействие между фондами было не на острие интриг и судачеств. Хочется, чтобы мы сплоченно делали наше общее доброе дело, потому что это очень важно. А действующие подразделения оказывали содействие фондам, более внимательно относились к общественной деятельности и помнили своих сотрудников, которые служили верой и правдой своей стране и стояли спина к спине в самых сложных моментах своей профессиональной деятельности. Один палец сломать легко, а кулак практически невозможно разломить.

Верю, что мы создадим силу, которая объединит все фонды, ассоциации и подразделения в единый кулак, и будем направлять в правильное русло, где сведутся к минимуму интриги, пафос и лизоблюдство, которые, как острый нож, вонзились во взаимоотношения фондов между собой и действующих подразделений.

– Что для вас означает слово «патриотизм»?

– Патриотизм для меня имеет особое значение. Никогда не кричу с трибун, что я патриот. Люблю свою Родину, я здесь родился, здесь живут и похоронены мои предки, друзья, боевые товарищи. Никогда не примазываюсь к патриотическим мероприятиям, в которых не участвую. Считаю, что это ниже моих офицерских и человеческих принципов. Не стремлюсь уехать за границу, не сетую на наше правительство. Просто делаю свое дело так, как считаю нужным.

Один заслуженный человек мне как-то сказал: «Не слушай никого, ты делаешь благое дело, облейся бетоном и иди вперед». Я из тех, кто не пройдет мимо чьей-то беды. Из-за этого меня часто критикуют, мол, зачем тебе это надо, он все равно не оценит. В таких случаях говорю, что помогаю не ему, а себе. Патриотизм во мне – как любовь, как счастье. А счастье и любовь любят тишину.

– Спасибо.